Чье имя было так велико, и так страшно для многих, что его постарались забыть, а когда не смогли, то прокляли, потому что больше ничего не в силах были с ним сделать.
Siker. Икона.
Я вынес в эпиграф статьи слова, сказанные об Иосифе Виссарионовиче Сталине в одном из прочитанных мной рассказов. Тема моей статьи до такой степени неразрывно связана с именем этого человека, что, хотя ниже о нём не будет сказано ни слова, эпиграф тут как нельзя кстати. Вы поймёте, о чём я, читатели.
За последние 20 лет в нашей стране выросло поколение, для которого в общем-то привычным является сцена: 9 Мая, лидеры государства со скорбными лицами возлагают венки к Могиле Неизвестного Солдата. Звучат трагичные слова о подвиге и героизме. 15-20-летние не помнят, как в конце 80-х, в 90-х годах ХХ века толпы уродов – журналюг, «историков», «очевидцев», «экспертов» – с гиканьем и харканьем набросились на историю Великой Отечественной войны и кромсали её бандитскими финками, разбрасывая окровавленные куски нашей славы на потеху тупому быдлу, которое топтало их ногами. Примерно как пьяный сын, не заметив этого, забивает насмерть свою мать…
Многих из тех, глумившихся, прибрало неумолимое течении истории. Мне их не жаль. А за нынешних молодых в этом отношении я даже рад. Тогда они ещё не родились или были слишком малы, чтобы помнить вакханалию на могилах. Но беда в том, что вакханалия не утихла до сих пор. Она просто перешла со страниц газет и журналов, с экранов телевизоров – в солидные издания-исследования по истории Великой Отечественной войны.
У меня солидная библиотека книг по военной истории. Это нужно по работе, это просто интересно. Интересно даже читать мемуары гитлеровцев. Да, пожалуй, ещё интереснее, чем знакомиться с трудами многих наших исследователей.
Я заметил неприятную закономерность. В книгах тех, кто сражался против нас, есть множество ляпов. Но, ни в одной книге немецкого автора – даже в мемуарах лётчика-штурмовика Руделя, который откровенно и нескрываемо ненавидел СССР и не раз признавался в этом, – я не встречал такой прямо-таки сочащейся злобой и ненавистью мерзости, как в книгах многих наших «исследователей». Кажется, что эти господа с наслаждением перероют голыми руками любую помойку, лишь бы найти хоть ещё один, хоть крохотный фактик, который можно использовать для того, чтобы опорочить СССР, нашу армию и наших людей. Даже если этот фактик будет идти в разрез со всеми остальным свидетельствами очевидцев, документами, отчётами – его вытащат из дерьма, отмоют, покрасят, надуют и закричат о «зверствах», «неумении воевать», «трусости»… Для таких тварей (иначе не скажешь) любой архивный документ «сталинская подделка». А вот брехня подонка, перебежавшего сперва к немцам, а потом и за океан – «свидетельство очевидца».
Особенно свирепствует в качестве «разоблачителя» пропагандист «голодомора» и яростный русофоб А. Тарас (Дон Миллер), который солидными тиражами издаёт очень хорошие серии по военной истории. Ну вот, скажет читатель, всё в кучу. Злобствует, русофоб – а книги хорошие; где логика? Но это и правда так. Просто среди множества превосходных трудов самых разных авторов тут и там бастионами возвышаются твердыни типа «Танковый погром 1941 года» или «Вторая мировая война на море». Книги, которые не просто пересматривают историю Великой Отечественной. Нет. Они её зачёркивают. Покруче голливудских фильмов, в которых истории Восточного фронта как правило просто не касаются.
Новые злобные мифы о Великой Отечественной пускают прочные корни и дают ядовитые побеги. В какой-то степени они даже опасней бедлама 90-х, потому что такие книги покупают люди, на самом деле стремящиеся знать историю. А вместо этого они получают коктейль «а ля д-р Геббельс».
Вот я и решил немного «причесать» эти новые мифы… Так. Слегка.
1. Война в воздухе
Вообще-то создаётся нехорошее ощущение, что немалая часть авторов, пишущих на военно-исторические темы, сделали своим девизом не слишком-то умные слова своего идейного отца Дона Миллера-Тараса о том, что-де советская пропаганда лгала всегда и во всем, и вообще ложь была основой идеологии СССР. Мне хочется заметить, что ложь – основа любой идеологии, а пропаганда – это ложь в кубе. Вопрос в том, кто лжёт – и для чего. А поскольку лгут о войне все, то я предпочитаю верить своеотечественной лжи, а не забугорной, даже если у кого-то хватает наивности думать (или наглости – убеждать окружающих), что там все ходят в белом и играют на арфах. Пусть ходят, но к нам не заходят. А они стабильно лезут, стабильно получают по морде и так же стабильно начинают мерзко врать, оправдываясь, что если бы не мороз (грязь, жара, безумие вождя, нехватка бензина и т.д.) – вот тогда бы они русским врезали! Ух, врезали бы! Американцы ещё поумнее прочих – они пока не лезут, а нанимают дураков или сволочей, которые начинают исписывать тома «исследований» в поисках какой-то «объективности», призванной убедить нас, что наши предки были трусы, негодяи и неумехи.
Вот книга Зефирова о ВВС союзников Германии, раздел «Финляндия». Данные о потерях Финляндии и СССР в знаменитой «зимней» войне 1939-1940 годов. Согласно «финским данным» (и ни малейшего сомнения в их честности и объективности – о наив!!!) финны в ту войну наколотили аж 526 наших самолётов. Просто дано, как факт – 526. И всё. Кто сомневается – тот красно-коричневый сталинист и на Соловки его.
И на следующей странице – целый абзац о том, как это посмели эти подлые советские сбить 427 финских самолётов, если у Финляндии всего-то их было около трёхсот с пополнениями?! И тут же таблица о «настоящих» размерах потерь, составленная, разумеется, по «финским данным» (они-то, конечно, объективны, вот финны так прямо бросились честно объявлять всему миру, сколько машин они получили из-за границы, построили на заводах и потеряли!) Всего, оказывается, потеряли финны 71 самолёт (ну, ещё шесть – шведы, сражавшиеся на их стороне добровольцами), да и то – 29 сами по себе упали, а русские смогли сбить только 42. Оцените мастерство финских лётчиков: 42 – и 526!
Но тут речь идёт скорее об ином мастерстве. На предыдущем листе приведена ещё одна табличка – «Численность боевых эскадрилий финской авиации в ходе Зимней войны». И там есть статистика – сколько и каких самолётов было у финнов на 1 декабря 1939 года и сколько стало (или осталось) на 15 марта 1940. Не 71, а 103 согласно правилам арифметики и логике! Что ж так врут-то финны?! Так, может, они и про советские потери так же набрехали? Может, не 526, а 426? 326? 126? 26? Так сколько же?!
Что интересно – когда я эти цифры вынес для обсуждения на свою страничку в Интернете – тут же нашлись добрые люди, которые заявили, что Верещагин не умеет считать, что он не знает войны и не учитывает потерь от износа, от аварий и… пошло-поехало. Я не знал, что в Интернете столько финнов!!! Причём кондовых, образца 1941 года… Но даже если учесть их немалое количество, то хочется спросить: а сколько из потерянных СССР самолётов погибли от аварий, были списаны по износу и так далее? Думаю, что большая часть – сколько бы мы не потеряли на самом деле – именно от износа и аварий и погибла. Война была зимой, в тяжёлых климатических условиях, на местности с очень сложным рельефом… Но у критиков СССР мозги законтрены, как прицел на «берданке» 1877 года (не далее 600 шагов). Наши погибшие самолёты все были сбиты финнами, финские погибшие – потеряны от износа и аварий…
Другой очень «назойливый» вопрос – потери авиации и качество подготовки лётчиков воюющих сторон в Великой Отечественной Войне. В данном случае – нашей и немецкой. За последние двадцать лет как-то так получилось, что ни у кого не осталось сомнений – немцы были боги поднебесья, а наши в лучшем случае – жалкие ремесленники. При этом сторонники этой гипотезы размахивают воспоминаниями немецких асов, а о наших книгах говорят одно, но неотразимое: «Это пропаганда».
А вот я кое-что посчитал опять. Не побрезгуйте. В общей сложности, во Второй Мировой войне принимали участие 115 909 построенных германской промышленностью машин (потому что даже бипланы немцы использовали как минимум до 1943 года!). Я получил эти данные простым способом, посчитав общий результат по книге пылкого апологета Рейха герра В.Н.Шункова. Поэтому уверен, что данные занижены, и сильно – надо же было показать, до какой степени неравны были силы Германии и её врагов! Плюс к этому, я не посчитал множество мелких – по нескольку десятков машин – серий. И, наверняка, вообще что-то ускользнуло от моего внимания. Но я приму эти цифры за данность. Более того – щедрой рукой я округлю их до меньшего.
Итак, 115 тысяч крылатых машин. Не менее 25% из них разбились от великого мастерства лётчиков. Всё тот же антисоветчик и русофоб мистер Тарас-Миллер напрасно злопыхательствовал над тем, как разбивались во время тренировок «сталинские соколы». «Орлы Люфтваффе» разгрохали примерно 27 000 машин. Отнимем их от 115 000. Равно – 88 000 самолётов.
Известно, что 80% всех потерь Люфтваффе понесли в боях на Восточном фронте. 80% от 88 000 – это 70 400 машин. Но, чтобы не быть обвинённым в сталинизме и национализме, я щедрой рукой отдам нашим западным союзникам, храбро сжигавшим германские города, аж целых 50%! Подавитесь!!! Поделимся честно – тебе половина и мне половина. Получается 44 000 машин. Причём, повторюсь, по самым заниженным в пользу немцев данным. САМЫМ ЗАНИЖЕННЫМ! СОВЕРШЕННО НЕДОСТОВЕРНЫМ! НАГЛО МНОЮ ИЗВРАЩЁННЫМ В ПОЛЬЗУ НАШИХ ВРАГОВ И НАШИХ ГОРЕ-ДРУЗЕЙ! ПУСТЬ!!! Не будем мы учитывать и те две тысячи боевых машин (округлено в меньшую сторону потерь), которые принадлежали Финляндии, Хорватии, Венгрии, Румынии, Испании, Италии, Словакии и которые тоже уничтожили наши предки.
Известно, что наши ВВС за войну потеряли 85000 машин (сюда включены и потери из поставок по ленд-лизу.) Из них, что уж скрывать, 42 000 (половину!) наши лётчики угробили безо всякой вражеской помощи… Кстати, у тех же американцев потери от аварий сплошь и рядом были в 3-10 раз больше боевых! Остаются 43 000 самолётов, сбитых врагом на фронтах и сожжённых на аэродромах. И…
Погодите, и что же получается?! Я создал заведомо неравные, подлейшие условия подсчёта. Я округлял в меньшую сторону цифры производства и потерь врага. Я щедро подарил тридцать тысяч наших побед «разносчикам демократии». Я не учитывал союзников Германии. Я работал так, как будто мой работодатель – Йозеф Геббельс. И всё равно выходит, что потери Люфтваффе в боях на Восточном Фронте на тысячу машин превышают потери ВВС СССР. Заметьте. Я ничего не выдумывал. Я ничего не передёргивал в нашу пользу. Я просто ПОСЧИТАЛ. На уровне пятого класса основной школы.
И где же после этой школьной арифметики «неумение летать», «по пять наших за одного немца»? Ну, где, где? И кто мне укажет на какую-нибудь ошибку в подсчётах, которую можно истолковать в нашу пользу? А ведь я не считал трофейные машины, которые в Люфтваффе использовали сотнями и которые нередко не уступали по качеству собственно германским самолётам! Немцы одних французских «моранов» финнам под сотню штук подарили! (С трофеями вообще особая статья: считая потери и силы врага, нынешние историки небрежно «теряют» тысячи танков, сотни самолётов, десятки тысяч орудий и грузовиков… А стоит кому-нибудь допустить преуменьшение в оценке наших сил – раздаётся вой.
С первого до последнего дня войны наши лётчики бились с лётчиками Люфтваффе по меньшей мере на равных. Думаю, что и в остальных родах войск была примерно та же картина. Возьму опять кухонный пример. Мой дед, воевавший с 1942 по 1945 год – не снайпер, не какой-то особенный герой, а просто сначала автоматчик, а потом командир миномётной батареи лично уничтожил свидетельски и документально заверенных 37 врагов. Таких, как он, были десятки тысяч. Были среди наших солдат и те, кто не убил ни одного врага. И нет сомнения, что среди немцев так же обычны были самые обыкновенные солдаты: убивавшие наших и не успевшие убить ни одного. Но общий-то результат опять-таки получается примерно 2:3 (два немца за трёх наших), а не 1:5 или 1:10 и т.д. И это не учитывая тех сотен тысяч союзников и прислужников (это разные вещи), которые вместе с немцами ринулись делить нашу землю! И не учитывая, что немцы в своих потерях упорно не считают австрийцев, эльзасцев, силезцев – тех же немцев, только «заграничных», – потерявших в боях с нами ещё немереные сотни тысяч бойцов!
2. Война на суше
Давайте посмотрим, сколько же всё-таки было произведено единиц бронетехники в Рейхе?
Начнём с танков. Это самая больная тема. В дни моей юности считалось непреложной аксиомой, что танков у немцев было больше, они у них были лучше и т.д. Вообще-то это было враньё. Настоящее. Но потом «открыли» 25 тысяч танков у СССР и «доказали», что танки у немцев были фуфловые, а проигрывали мы потому, что русский, мол, дурак, Сталин – сволочь, коммунисты – дерьмо, и вообще войну выиграли США.
Хотя вообще-то достоверно и точно известно, что у СССР было 18,5 тысяч танков (3/4 – лёгкие с противопульной бронёй) и 3,7 тысяч бронеавтомобилей. Плюс к этому никакого «танкового погрома» не было в принципе: 70% потерянных летом-осенью 1941 года машин наши танкисты бросили из-за поломок ходовой части (оцените качество «ударного кулака», созданного Тухачевским). Ну, ладно.
А вот немцы-то? 25 344 танка произведено в Рейхе с 1933 по 1945 гг. Конечно, ни Р-I, ни Р-II, не шли ни в какое сравнение с БТ, а Р-III в подмётки не годился Т-34. Но спешу обратить ваше внимание на то, что уже модернизированная «четвёрка» вполне конкурировала с Т-34, а «пантера» и «тигр» превосходили по совокупности боевых качеств даже Т-34-85 (штатовские «шерманы» они сжигали без преувеличения десятками в одиночку). Это раз. А два – великая загадка тех пяти тысяч танков, которые гитлеровцы захватили в Европе. Даже на середину 1943 года их в Вермахте на вооружении ещё состояло 822 штуки, хотя официально они нигде не учитывались, и уж тем более не учитываются нашими «историками»-истериками. Так что не с четырьмя тысячами танков напал Рейх на СССР, ох, не с четырьмя… Французские танки, например, стабильно встречаются на всех фотках 1941-1942 годов с подписью «немецкие танки».
А штурмовые орудия, которые в СССР назывались САУ и которых в нашей армии на начало войны не было вообще? Что с ними? 15 359 штурмовых орудий построили в Германии за тот же срок! И это я ещё не учитывал разные малые серии (по нескольку десятков штук) и переделанные из устаревших, вроде чешской колёсной базы с установленной немецко-швейцарской зениткой! Неплохо, а? И всю эту технику наши деды хладнокровно пожгли к едрене фене, не особо разбираясь в наименованиях и даже не подозревая, что через полвека их подвиг поставят под сомнение.
А ведь были ещё бронеавтомобили. И их в Рейхе построили почти 26 тысяч штук! И именно они в сочетании с массовой радиосвязью обеспечивали германской пехоте чудовищную мобильность – фактор куда более важный, чем тупое количество машин…
И выходит, что не четыре тысячи танков пересекли летом 41-го нашу границу, а как минимум 7 тысяч при поддержке где-то 5 тысяч штурмовых орудий и не менее чем 8 тысяч бронеавтомобилей! 20 тысяч бронированных машин, чьи экипажи имели двухлетний опыт войны, отличную связь и отработанное взаимодействие с пехотой, авиацией и артиллерией! А всего за войну Рейх выставил на поля битв минимум 67 тысяч единиц бронетехники. Около 50 тысяч из них уничтожили наши предки. ТОЖЕ ПО МИНИМУМУ.
В общем, как говорит Мухин, большая часть из современных исследований по Великой Отечественной – брехня. Брехня, наглая и беспардонная. Но вопрос тут вот в чём. У каждой брехни есть конкретный заказчик. Это только правду можно позволить себе писать по совести или ради интереса. Брешут всегда за «бабки» (ну или в крайнем случае от раскалённой ненависти к тому, о ком врёшь).
За чьи бабки брешут авторы, о которых я говорил выше? Ответ прозрачен и ясен…
…Великая Отечественная война в истории войн ХХ века вообще стоит особняком. Для нас, русских людей, эта война остаётся особенной по нескольким причинам.
1. Наверное, ещё никогда в нашей истории мы не имели дела с более опасным противником. Нелепо и глупо отрицать (отрицая, мы принижаем свои заслуги), что противостоявшая нам армия германского агрессора на тот момент являлась лучшей в мире (и, скорее всего, лучшей в человеческой истории). Армии многих союзников Германии (например, Финляндии и Венгрии), европейские добровольческие формирования, немногим уступали собственно немецким войскам.
2. Война против агрессора имела с нашей стороны истинно всенародный, ОТЕЧЕСТВЕННЫЙ характер – так же, наверное, в наибольшей степени во всей человеческой истории. Чудовищное напряжение потребовалось от всего населения на фронте и в тылу.
3. Во многом предательской была политика наших союзников (в меньшей степени англичан, в большей – американцев), старавшихся выиграть войну с опаснейшим, непобедимым для них врагом руками и кровью нашего народа. Фактически мы воевали одни против общеевропейской коалиции, сколоченной и возглавленной Германией.
4. Со второй половины 80-х годов ХХ века и по сию пору не утихает шторм клеветнических измышлений (и у нас, и за рубежом), целью которых является исказить, принизить, а то и вовсе зачеркнуть роль СССР в разгроме агрессора. В ход идут беспрецедентные по своей отвратности приёмы – от вымышленных «планов сталинского руководства по захвату Европы», которые, якобы, сорвал своим нападением Гитлер до простого обвинения нашего народа и его детей в тупости, трусости, стадности, войне из-под палки; от очернения имён наших героев (которых многие просто не знают сейчас!) до поднятия на щит полувымышленных «подвигов» западных «защитников демократии».
Результаты войны сложны для меня в первую очередь в моральном плане. Очевиден тот факт, что существовать рядом Третий Рейх и СССР не могли. При всём внешнем сходстве, которое так любят смаковать всё те же «исследователи», это были СОВЕРШЕННО различные государства. В результате нашими руками Германия была повержена к ногам западных плутократов, которые немедленно начали борьбу против СССР и уничтожили в конце концов и нашу страну – руками поганой диссиды, недобитой интеллигентщины, чаявшей джинсов, битлов и колы с колбасой.
В приземлённой же реальности на нас напал враг, стремившийся выбросить русский народ за Урал и уничтожить 9/10 его популяции. Враг могучий, фанатичный, отлично вооружённый, оснащённый, обученный, очень смелый и профессиональный. Мы воевали с ним 1418 дней. Воевали всем народом, от мала до велика. Воевали днём и ночью. Воевали на суше, на море и в воздухе. Не задумываясь, отдавали свои жизни. Не просили пощады и не давали её. Мы воевали и мы победили. Точка.
3. Война на море
Вот что сказано в книге «Вторая мировая война на море»: «Л-3 (капитан 3-го ранга П.Д. Грищенко) вообще совер¬шила целую серию невероятных подвигов: а) прорвалась сквозь рубежи ПЛО; б) торпедировала транспорт, шед¬ший в составе конвоя под сильной охраной; в) успешно выдержала мощную атаку глубинными бомбами; г) поста¬вила на пути вражеского конвоя 3 линии мин, на которых погибли 2 немецких транспорта; д) после этого потопила торпедами еще 3 вражеских судна; е) несмотря на повреж¬дения, причиненные подрывом на мине (!) и глубинными бомбами при форсировании рубежей ПЛО на обратном пути, благополучно вернулась на базу. Выходит, что за один поход Грищенко утопил 6 транспортов, т.е. добился такого результата, который удавался немецким асам в Ат¬лантике лишь при самых благоприятных условиях подвод¬ной войны в 1939—40 гг. Иными словами, этого не могло быть потому, что не могло быть никогда!»
Аргумент – золото! Неотразимый! Да вся война состоит из вещей, которых не может быть никогда! Впрочем, вся книга в части, касающейся советского флота, состоит из подобных перлов. То, что подводник Лунин не торпедировал «Тирпиц», а выпустил торпеды в белый свет как в копеечку и удрал, вообще подаётся как само собой разумеющееся свидетельство трусости и некомпетентности наших военных. Правда, никак не объясняется, почему после «неудачной атаки» «Тирпиц» поспешно заковылял обратно в базу вместо того, чтобы заняться прямым своим делом – погромом конвоя PQ-17. Но это мелочи… И за что немцы казнили старика-отца Лунина, который жил на оккупированной территории – тоже неясно, но это чепуха…
А вот о подвиге подводника Маринеско. Его отрицать нельзя – слишком много свидетельств. Ну не отрицать, так хоть пнуть… «В штормовую ночь на 30 января 1945 г. к северу от Ла¬бы подлодка С-13 (капитан 3-го ранга А.И. Маринеско) об¬наружила огромное пассажирское судно. Это был лайнер «Вильгельм Густлов» (25480 брт), на борту которого находились свыше 10 тысяч человек, эвакуировавшихся из Восточной Пруссии. В основном, это были гражданские лица (более 9000 человек, в том числе не менее половины из них жен¬щины и дети). Утверждение, согласно которого на борту лайнера находились также 30 полностью подготовленных экипажей для новейших подводных лодок XXI серии, яв¬ляется вымыслом официальной советской пропаганды… С-13 через несколько дней (9 февраля 1945 г.) потопи¬ла еще и транспорт «Генерал Штойбен» (14600 брт) с 3 тыся¬чами беженцев из Восточной Пруссии».
Зверь, зверь в погонах! Не пожалел малых детушек, старых бабушек… Правда, вот у меня лежат воспоминания Отто фон Ляша «Так пал Кенигсберг». Так этот комендант гитлеровской крепости то и дело упоминает, что эвакуировать гражданских лиц из Восточной Пруссии было невозможно… И с чего вдруг начались под конец войны простои этих самых «новейших подводных лодок XXI серии», на которые Рейх возлагал немало обоснованных надежд – тоже непонятно. Правильно Маркс говорил: проблему надо рассматривать в комплексе…
«Несмотря на колоссальный успех С-13, советским под¬лодкам не удалось перерезать немецкие коммуникации. Потери противника были слишком малы, чтобы повлиять на общий ход эвакуации. В Либаву и Виндаву под сильной охраной ежедневно приходили 3-4 судна, и отрезанные на Земландском полуострове немецкие войска системати¬чески получали необходимую помощь. Немцы эвакуирова¬ли из Курляндии 4 пехотные дивизии и часть танков». Это дальше изгаляется автор «исследования». Но тут же почему-то пишет: «Действия авиации и подлодок смогли прервать поток грузов…» Где логика? Там же, где и в этом эпизоде: «Все официальные сведения о грандиозных успехах со¬ветской авиации в ее борьбе с германскими боевыми кораб¬лями и транспортными судами вызывают очень большое не¬доверие. Советские летчики за три с половиной года боевых действий так и не научились попадать в цель. Приведем при¬мер. 16 августа 1947 г. 24 бомбардировщика 8-й минно-торпедной авиадивизии сбросили 100 бомб на трофейный немец¬кий авианосец «Граф Цеппелин». Корабль стоял на якоре, т.е. не маневрировал и не вел зенитный огонь. На его палубе — для лучшего прицеливания — был нарисован белый крест раз¬мерами 20 метров на 20. И что же? «Сталинские соколы», имевшие за плечами немалый боевой опыт, добились всего лишь 6-и попаданий (!) в огромный неподвижный корабль (длина 262, ширина 36 метров)».
Ай-ай, такие были косые наши лётчики?! Ужас, как же мы войну выиграли… Видимо вот почему: в сентябре 1941 в 185-метровый линкор «Октябрьская Революция», стоявший без хода в базе (неподвижная мишень!) немцы высадили три сотни бомб. Попали – пятью.
Кто бы взялся объяснить орлу-автору, что в те времена попасть даже в неподвижный корабль с самолёта – это всё равно что головкой от спички в спичечный коробок, пронося над ним руку на высоте метра (попробуйте, поучительное зрелище).
Вот такими перлами просто-напросто начинено всё это «солидное исследование». Я же просто сообщу архивные данные потерь флотов СССР и Германии (в войне с СССР): 1014 шт. – потери СССР; 1267 шт. – потери Германии.
Конечно, надо учитывать, что в числе «потерь Германии» немеряное количество вооружённых барж, судов и кораблей других стран, захваченных немцами, а мы одних подлодок потеряли больше полутора сотен. Но «это уже другая история».
***
В чём причина этого вранья? Собственно, давно уже остыл пепел тех пожаров, давно дежурными стали венки на могилы, да и молодёжь наша по большей части о той войне знает… да ничего не знает и не стремится знать. Зачем? Или, может быть, я ошибаюсь? Может, всё не так уныло – и наши враги понимают это лучше нашего? И в неистовой злобе, и в неистовом страхе стараются как можно прочней затоптать, сровнять с землёй, предать осмеянию и забвению воинскую славу наших предков…
Не выйдет! Не надейтесь!
НА БЕЛОРУССКОМ РАСКОПЕ
По рассказам мальчишек-поисковиков
Из песка возникает солдатская каска,
Рассечённая надвое трещиной длинной.
Я опять просеваю песок с опаской:
Иногда война возвращается миной,
Громыхает в детской руке гранатой,
Вот язык её – страшный, но мне понятный…
Из прошедшего в окна стучит снарядом…
Вот и череп виднеется – с каской рядом.
Поднимаю бережно и осторожно.
Взгляд живых моих глаз в те, что жили когда-то…
Следом тянется пояс с флягой порожней.
Время выпило воду – иль губы солдата?
Не хотел умирать, в свою гибель не верил?
Перед смертью рану зажал ладонью?
Или он не поймал наступления смерти,
Не успел захлебнуться кровью и болью?
Я, как Гамлет, стою над раскопом тревожным.
Только мой-то вопрос потрудней, чем у принца…
«Быть – не быть?» – это просто, это несложно.
Трус? «Не быть.» «Быть?» Иди насмерть биться.
Может, был этот мёртвый солдат героем?
Десять танков подбил, с поля вытащил друга?
Всё равно мне. Меня он закрыл собою.
Я – живу. И это – его заслуга.