Признайся честно, они приходили к тебе? Я знаю, приходили.
Нет, я не о свидетелях Иеговы, не о «самимынеместные», не о Секте Собирателей Показаний Счётчиков. Я вот о тех самых… Они наверняка или на работе, или в какой-нибудь долгой дороге, когда тянет поболтать с попутчиком, или ещё где – подходили к тебе и разговаривали.
Ну. Эти. Из Вчерашнего Дня. С такими глазами, горящими Внутренней Идеей. Самой разной. О постройке семейной фермы. О турпоходе с дворовыми пацанами. О создании страйкбольного клуба, охотничьего общества, кружка верховой езды. В партию, может, предлагали записываться. Короче, ты понял, я про кого. Про этих. Которые сами не живут и другим не дают.
Я так думаю, ты им поддакивал. Трудно не поддакивать, когда говорят, что нет справедливости, что дети предоставлены самим себе, что чиновники обнаглели, что русский народ погибает, что надо что-то делать.
Во. Ровно до этого места ты и поддакивал. Потому что «что-то делать» – это уж напрямую к тебе. Собственно, тебе, наверное, этот вопрос и задавали – наивные дурачки, обманутые твоими кивками и поддакиваньем.
Дальше просто чудо. Глазки твои уехали в сторону, речь становится протяжно-задумчивой, запал поддакиванья сходит в ноль. Речь насыщается междометьями и глаголами неопределённого времени «можно…», «да, пожалуй…», «посмотрим…»
Только что ты был такой герой. Ты так ярко рассказывал, как выкушал пять литров пивасика и шлёпнул по попе секретаршу шефа, а позавчера накатил сразу двоим… Но вот идиот с горящими глазами предложил тебе в субботу встретиться на автовокзале (в помещении КПРФ, охотничьего клуба, кафе-бара и т.д.) и «потереть подробно за жизнь».
И герой моментом сдулся. Не, ты в принципе не против, но как раз в эту субботу у тебя встреча, и её нельзя пропустить. Телефонами обменяться можно, конечно, но ты не всегда доступен, сам-панимаш…
…И будьте уверены, твоё «ну, увидимся!» будет последними твоим словами, от тебя услышанными, а зрелище удаляющейся спины – последним твоим видом, который узрит опасный собеседник, вздумавший куда-то звать.
В этот момент он грустно подумает, глядя в твою удаляющуюся суслячью (даже если она обалденно широкая, она всё равно выглядит один в один как у скачущего в нору суслика!) спину, что Русь всё-таки или сильно изменилась, или спасалась от века воистину какими-то чудесами, потому что твой усреднённый типаж, размноженный в количестве 100 штук, один-единственный ливонский кнехт погнал бы пинками за Урал, не марая меча. И на этом история Руси закончилась бы.
Но тебе-то что за дело до мыслей опасного разжигателя? Главное – ты спасся от этого безумца.
Когда спастись не удаётся – например, тебя прижали в купе поезда дальнего следования и на пальцах объясняют, что 1 + 1 = 2, а 2 > 1 – можно перейти к активным средствам обороны.
Фишка в том, что над теми, кто что-то делает, очень просто посмеяться. Они всегда открыты и всегда уязвимы. У них масса даже чисто внешних видовых признаков, которые можно высмеять. Лампасы – гы-гыыы, ряженые, блин! Красные флаги – гы-гыыыы, динозавры, блин! Ролевики – чокнутые, блин, правда? Добровольцем на войну – ноги лишние, а мозгов и не было никогда, я угадал? Просто какие-то «идеи» – во придурок, и чего суетится, ясно же, что ничего не получится!!! Что не получится?! А всё! Ничего не получится!
Да что там – просто сходить наблюдателем на выборы ты боишься. Нет, временами ты шумно и долго соглашаешься, даже даёшь советы, а в последний момент – ой, незадача-то какая, правда?! – у тебя машина ломается, заболевает престарелая тётушка или тебе надо срочно ехать в командировку. Ты появляешься через неделю после выборов и продолжаешь широко трепаться про нехорошую власть и про то, что «в следующий раз»… или, как вариант, гордо оповещаешь: «Ну, я же знал, что ничего не получится!»
Тошнит вообще-то от такого… «гордого» вещания. Знал? Но и я знал. И барахтался. И барахтаюсь. А ты радостно нырнул в навоз и дышишь им. И гордишься, что «встроился». Тебе там не воняет? А, привык…
Но подходим к самой кураге пирожка.
А почему ты вообще решил, что ничего не получится? Ты пробовал? Нет, не пробовал ты ничего. Ты вообще ни разу в жизни ничего не сделал самостоятельно для чего-то большего, чем ты сам. Даже когда тебе сунули в почтовый ящик украшенную двуглавой птицей бумажку с повышением на 70% цен на ЖКХ, ты побухтел на кухне, побурчал с женой, а потом украдкой поглядывал из-за шторочки, как полсотни стариков и два десятка молодых идиотов (а кто ж они ещё?!) стоят перед мэрией с плакатами. И это при численности населения в твоём городе в 70 тыс. человеко-единиц. И когда их суета вдруг(!) завершилась тем, что мэра сняли, а цены так и не подняли – ты испытал не радость, а… злость. Да-да… Потому что не ты, а группа «придурков» чего-то добилась. Они ж буквально тебе в душу плюнули, ага? Не отнекивайся, я твои глаза видел и твои слова слышал. Их смысл именно таков: ненавижу вас за то, что вы мне показали, какой я трус и нытик. Остальное – речевые кружева.
Ой, да что там я тебе говорю! Ты же ведь даже с собственным сыном в поход не выбрался. С ним ходил в поход чужой мужик, и ты этого мужика тоже ненавидишь и при случае охотно его заложишь «за педофилию». А как же, если в глазах сына ты читаешь тоску и укор: «Пап, а как же ты?! Ты же такой… такой… самый лучший папа!» Слышишь ты, твой сын на самом деле пока так думает!
А! У тебя времени не было, я забыл совсем. О чём я вообще с тобой разговариваю, какой там добровольный поисковый отряд и пропавшая девочка, если ты не нашёл день для своего сына (единственного… он и есть единственный, потому что «всё для него», «всё ему»…) и пробухал этот выходной в креслице мамоном вверх, глядя, как двадцать два ломца пинают на газоне надутый шарик стоимостью в пять тысяч евро?
Пять тысяч евро – это как раз их на операцию не хватило вон той девочке вконтактах, и она померла. Вчера. Свалила наконец-то из мира, где быковатые недоделки под эротический стон трибун пинают шарик в пять тысяч евро, пока она помирает. Слушай! Да ведь к тебе подходили, чтобы ты дал хоть немного, но ты ж знаешь, что это развод, да?
А ведь она правда была. И правда умерла – денег не хватило. Но ты ж зоркий, тебя не надуешь, ты не мячик!..
…Нет, вообще, если честно, тебе, конечно, очень хочется, чтобы в России всё было хорошо. Если ты ещё не совсем оскотинился (такие тоже есть), то хочется. Но хочется, чтобы это всё получилось как-то… ну… незаметно, не с твоих усилий и очень радужно. Чистенько и гладенько, в общем. И чтобы ты на это глядел исключительно из-за занавесочки.
Что-то сделать ты просто-напросто боишься, потому что ты – трусливое ничтожество. В детстве ты был смелей. Пацан, которым ты был, плюнул бы тебе, трусу, в рожу и ушёл прочь. Но, ясное дело – он же пацан. Дурак безответственный. А у тебя семья, работа, дети – уже свои.
Видишь, как хорошо отождествлять смелость с глупостью? Сразу становишься умнее. Автоматом…
А твои дети на тебя смотрят и думают, какой ты трус. Но на них можно и прицыкнуть, они же не начальство… И ощутить себя немеряно крутым – они же затихнут. Нет, ты ещё не в самом низу, твои дети ниже тебя, ты их старательно туда опустил только что, и они запомнили этот урок…
…А, ну так вот. Ты отлично понимаешь, ничтожество, по недоразумению называющееся русским и мужчиной, что тебя за хоть какую-то «позицию» могут выгнать с работы. Вломить в подъезде. Или показательно «опустить» на большом начальническом ковре перед стадом таких же покорных баранов, как ты. И ты всё это стерпишь и утрёшься, потому что см. выше – «дом-жена-дети». Универсум оправдания. Не подкопаешься. Поэтому ты сидишь в своей норке – и ждёшь.
Ты знаешь, чего ты ждёшь. И я знаю, чего ты ждёшь. И что ты будешь говорить вслух, как ты будешь оправдываться – нам не интересно, мы сейчас говорим с тобой о реалиях, о которых ты старательно молчишь.
Так вот. Ты ждёшь, когда к тебе придут и потребуют у тебя отдать. Деньги. Детей. Дом. Машину. Попугайчика. Попугайчик может стоить 50 000, а может – 500 рублей. Машина может стоить 250 000 рублей, а может – 25 000 долларов. Дом может быть двухкомнатной квартиркой, а может – особняком в пригородном лесу. Дети твои могут ходить в обычную школу, а могут – в Лицей Как У Пушкина. Ничего это не меняет, потому что ты всё равно один и ты всё равно трус. И ты ждёшь, когда тебе скажут лениво: «Гони сюда!» Ждёшь этого каждую секунду своей никчёмной… жизни? Нет, своего существования. Ждёшь, чтобы отдать всё это совершенно безропотно (а что я могу?!). Ну, и стыдно признаться, что ты не мужик, что ты даже не баба в штанах, а просто Амёба Электоралис Вульгарис, которая оправдывает священным «всё равно ничего не получится!» свою обыденную каждодневную трусость.
Да и потом, если сидеть и ждать тихо, то, может быть, тебя обойдут стороной (хотя бы на какое-то время), когда будут трясти более шумливых (более героических и более-менее героических придушат до того поодиночке, потому что герой без дружины и ополчения – всё равно рано или поздно труп) соседей, и можно будет сказать себе: «Я умный!» – и слегка погордиться своей прозорливостью.
Ой, что я вижу? Ты оскорбился, что я тебя так прямо – трусом? И хочешь дать мне в морду?! Да ради бога. Очень может быть, что дашь. И что набьёшь (спина у тебя может быть намного шире моей, в жизни всякое бывает).
Но завтра ты пойдёшь на работу и будешь угодливо ловить плевки начальника широко открытым ртом. А послезавтра тебе в ящик кинут бумажку про 80%, и ты оплатишь её, как последнее чмо, потому что я буду лечить сломанную тобой челюсть и не смогу выйти к мэрии, а самая активная бабулька как раз помрёт от инфаркта – время настало, она своё отработала.
А потом однажды ты не сможешь заплатить, и у тебя заберут сына. Или дочь. Или дом. И ты сопьёшься в полгода, потому что ты – ТРУС. И твой протест может быть выражен только так. И будет выражаться только так, пока ты честно не скажешь себе: «Я ТРУС!» – и не начнёшь что-то с этим делать.
О! Видишь? Идёт ещё один. Кажется, адепт-хоплофил. Слышь, ты. Приди к нему на встречу в субботу. И вас будет двое. Два больше чем один.
***
Если ты сам ничего не делаешь – имей хотя бы совесть (остаток) – не смеяться над теми, кто делает. Или хотя бы пытается делать.
Если же ты что-то делаешь, и этот текст не о тебе, и ты это знаешь точно и уверен в этом – не смейся тем более. Лучше помоги. Вдруг как раз твоей помощи и твоего совета и не хватало человеку, чтобы у него не развалилось дело, которое он – ужасно неумело! – неумело, но делает! Пытается делать. Хотя бы пытается делать.
Динозавры. Ряженые. Ролевики. Ватники и казаки. Эльфы с прибабахом и без. Кретины, вопреки всему верящие в справедливость. Дарт Вейдер и Магистр Йода. Если вы не начнёте помогать друг другу в этом омерзительно нормальном, тихом, осторожном мире, где штаноносцы, по недоразумению называющие себя «мужчинами», осторожно смотрят из-за занавесочек на жизнь – вы вымрете, как… как мамонты. А потом этот мир сожрёт сам себя. Я уже не увижу. Но… разве мир обязан закончиться на мне?