События 23-24 июня, вне зависимости от их тайных или явных инициаторов и бенефициаров, осветили российскую действительность подобно молнии, ясно показали глубокий и продолжающий стремительно прогрессировать кризис действующей власти, вне логики которого произошедшее, сами подобные мятежные действия (именно так официально объявленные устами первого лица государства) и ситуация вокруг них были бы попросту невозможны. Давно подспудно вызревавшие в недрах существующей социально-экономической и политической системы деструктивные процессы, проявившиеся в эти дни открыто, несмотря на формальное разрешение ситуации, никуда не исчезли, они продолжают развиваться и в самое ближайшее время способны привести к полному и окончательному краху государственной системы, что неминуемо повлечёт за собой острейший общенациональный кризис и угрозу развала страны.
Причины стремительного складывания и проявления подобных острейших противоречий системы коренятся и порождаются самой её сущностью. Будучи инструментом господства олигархического, периферийного, космополитичного капитала, работая исключительно в его пользу, в ущерб интересам не только народа, страны, но и самого государства, в условиях угрожающего внешнего и внутриполитического положения России, эта система неминуемо запустила механизм самоуничтожения. В текущих условиях, будучи не в состоянии выполнять своё главное предназначение – обеспечивать прежние сверхдоходы и интересы олигархических кланов и групп, система получает всё более обостряющиеся между ними противоречия в борьбе за сокращающиеся возможности присваивать общенародные ресурсы и сверхприбыли, а также распоряжаться властью в частно-олигархических интересах в прежних объёмах. Тем самым подрывается сама основа существования системы, а именно – добровольное признание её в качестве главного распределителя присваиваемого народного достояния, некоего арбитра, поддерживающего баланс частных интересов представителей олигархического сообщества. В таких условиях столкновение частных интересов будет обостряться, а фактор добровольного признания полномочий системы будет нивелироваться всё больше и больше, при этом сил и возможностей, а главное – необходимой социальной опоры для того, чтобы принудить олигархию к подчинению, такая администрация не имеет и иметь не может.
Вместе с тем текущее политическое положение усугубляет ещё и то, что, будучи изначально ориентированной на крайне узкий слой общества, существовать, поддерживая собственный необходимый баланс, подобная организация власти могла, лишь опираясь на слой, скажем так, абсолютных исполнителей, чья функция заключалась лишь в механическом, зачастую номинальном проведении в жизнь спускаемых сверху зачастую столь же номинальных решений и директив (за исключением тематики выборов и освоения бюджетных средств, да и то не всегда), в тотальном отсутствии не просто любой инициативы, но и отказа от озвучивания собственного мнения. В итоге все годы правления нынешнего режима власть и её структуры практически без исключения формировались за счёт действия так называемого отрицательного отбора, ориентированного прежде всего и почти исключительно на «исполнительность», «управляемость», «безусловную лояльность» (на деле являющуюся не более чем равнодушием, лицемерием и беспринципной готовностью служить любому «новому начальнику»), клановость и т.п. «удобные» качества. Естественно, при таком отборе ни о каком профессионализме, выдающихся талантах или неординарности управленцев, столь необходимых для прогрессивного развития не только страны, но и самого аппарата власти, речи идти не может.
Таким образом, очевидно, что существующий административный аппарат, столь приемлемый при статичном, если не метафизичном, положении методично выстраиваемой все эти годы власти (понимание непременности диалектического развития общественно-политических процессов бенефициарами и главными субъектами нынешней системы давно утрачено, как, похоже, и связь с реальностью происходящего), вполне закономерно оказался неспособен не то, чтобы решительно, но хотя бы как-то реагировать на экстраординарные события. Аппарат действует по выученному правилу (отвечающему не только требованию начальства, но и, судя по всему, внутреннему состоянию этих людей) самоустраняться от принятия на себя любой степени ответственности, от попыток что-либо исправить или решить, и ждать, пока ситуация как-то сама собой урегулируется.
Следует учесть, что основной функцией данного аппарата в нынешней организации власти является самосохранение и самовоспроизведение путём нехитрых манипуляций на выборах и создание легитимности всей политической пирамиды в глазах населения. Но в рамках набирающих оборот нынешних процессов эти данности также не будут играть никакой положительной роли для устойчивости системы, так как, с одной стороны, подобное неизменное самовоспроизведение в изменившихся условиях становится минусом устойчивости, а легитимность в глазах населения не имеет значения – угроза потери стабильности ныне исходит отнюдь не от народа.
Нетрудно понять, что единственным для власти выходом из разворачивающегося политического кризиса и возможностью сохраниться сегодня является необходимость измениться – неотложная необходимость. Качественные перемены должны начаться незамедлительно. Не завтра и послезавтра, а сегодня, здесь и сейчас. В ходе перемен должен быть решён прежде всего кадровый вопрос, исходя из принципа целесообразности и пользы обществу, а не из соображений клановости и «личной преданности». Должны быть пересмотрены приоритеты деятельности таким образом, чтобы власть начала работать в интересах страны и большинства населения и, соответственно получив прочную социальную базу, оперевшись на которую для неё станет возможным нивелировать фактор олигархической угрозы, начать собственное, независящее от любых третьих стран хоть Запада, хоть Востока, производственное развитие, что позволит укрепить армию и государство, даст выход энтузиазму и мощным созидательным силам общества, используя которые можно будет наверняка преодолеть стоящие перед страной смертельно опасные вызовы.
Скажем прямо: несмотря на то, что мы убедительно призываем главных субъектов существующей власти незамедлительно запустить подобные оздоровительные процессы, шансы на осуществление данного сценария оцениваем как призрачные, если не сказать стремящиеся к нулю. Так как считаем, что классовый характер и классовая ограниченность власти не позволят выйти ей за рамки всё тех же классовых интересов, ибо её персоналии либо непосредственно примыкают к олигархии по своему социально-экономическому положению, либо являются социально близкими ей элементами. А это означает, что названные здесь непременные условия, необходимые для прогрессивного обновления политической системы, не будут осуществлены, без чего любые ожидаемые сейчас решения, прежде всего кадровые, не будут иметь принципиального значения (столь неизменный все эти годы для власти принцип «ротации» одних и тех же «проверенных» кадров по постам и должностям в нынешних условиях будет губителен, а значит, должен произойти слом, последовать решительный отказ от исповедуемого порочного принципа и начаться рекрутирование совершенно новых, не связанных кумовством и круговой порукой людей) и не исправят положение, не уберут созревших и уже вышедших наружу острейших противоречий. Закрытые системы, каковой является и нынешняя организация власти, всегда порождают и усиливают энтропию, и это не просто аксиома, а данность, подтверждаемая неоднократно как историческим опытом, так и днём сегодняшним.
Таким образом, учитывая всё происходящее, можно сделать лишь следующий вывод – политическая система оказалась сегодня раздираема заложенными в ней и ею порождёнными противоречиями, корень которых кроется в её же классовой сущности, непонимании необходимости и нежелании эту сущность преодолеть. Более того, сохраняющаяся антисоветская риторика первых лиц государства, прицел на проведение «выборов» в привычно-приемлемом для себя формате даже в столь тревожных условиях, анонсирование дальнейшего ужесточения законодательства для простого народа и т.п. шаги – всё это явственно демонстрирует, что не только изменения, но и даже попытки их находятся под большим вопросом, а все силы будут брошены на уже невозможное в сложившихся новых условиях – на выполнение задачи дальнейшей консервации и придания статичности системе, необратимо деформируемой непреложными законами диалектического развития общества. Очевидно, что сегодня, кроме как прологом к катастрофе, подобная стратегия ничем быть не в состоянии. И можно сколько угодно предпринимать тщетные попытки оставаться неизменными в изменившихся условиях, делать вид, что ничего не происходит, манипулировать общественным мнением, регламентировать поведение людей, «тащить и не пущать», т.д. и т.п. – всё это для сохранения власти не будет играть ровно никакого значения. Так как угроза её демонтажа сегодня, ещё раз подчеркнём, исходит не от народа, а как раз таки от тех олигархических собственников, для кого и кем она создавалась, от тех, кто готов на всё, лишь бы сохранить свою личную власть над народом и свои доходы, пусть и в другой реальности.
Народу же остаётся лишь осознать всю серьёзность происходящего, очнуться от анабиоза, от социально-политической апатии и абсентеизма и начинать присоединяться к конструктивным политическим силам (КПРФ), предпринимающим столь необходимые в эпоху крутых перемен шаги по его консолидации и сплочению, проявлению сознательности и воли. Ибо только политическая организованность и классовая солидарность народа способны быть достаточной опорой страны и не допустить её сползания в хаос в дни любых испытаний, даже тогда, когда власть может оказаться парализованной под тяжестью собственных противоречий. Так бывало всегда, и наше время не является исключением.